Шале Ирены Барене как символ альпийского романтизма

Трудно сказать, как могла бы сложиться жизнь Ирены Барене, если бы у нее были другие фамильные корни. То, что на ее судьбу во многом повлияла бабушка-француженка, сомнению не подлежит. Семейной традицией было предопределено, что она получит филологическое образование и станет переводчицей с французского, будет увлекаться историей искусств т архитектурой, с детства полюбит альпы и горные лыжи. После многих поездок по миру с выставками произведений декоративно-прикладного искусства Ирена принимает решение учиться дизайну.

Так она, наконец, пришла к тому, чем занимается последние десять лет. Как любой неординарный художник, она захотела пойти своим путем и выбрала для творчества довольно редкий для здешних мест стиль шале. При этом сумела довольно быстро доказать, чт и в России он может стать не только востребованным, но и престижным.

В собственном шале, что расположилось на Николиной Горе рядом с пахнущим медом васильковым полем, Ирена стремилась воссоздать историю своего рода. Для нее было важно, чтобы память семьи осталась не только для ее внуков, но и для последующих поколений. Поэтому от самого входа в дом начинается история, которую она унаследовала от предков и которую хотела бы передать потомкам. Входная арка сделана в виде ствола многовекового дерева (аллюзия с генеалогическим).

Его ветви напоминают сплетенные руки, которые держат весь дом. С обратной стороны арки надпись "Да хранит тебя Бог и моя любовь". Это - семейный девиз. Он не случайно расположен именно здесь. Его можно прочитать, лишь спускаясь по лестнице из комнат второго этажа. Таким образом, перед тем как члены семьи покидают дом, их напутствуют эти слова.

Роскошный резной портал камина выполнен из массива дуба в виде гнезда, охраняемого двумя мудрыми совами. Очаг - это символ семьи Ирены и память о ее бабушке, первым тостом которой всегда были слова: "Мир вашему очагу". Ирена надеется, что когда-нибудь и ее потомки, глядя на огонь в камине, будут также вспоминать о своих родителях. Гостиная разделена на три части - каминную, телевизионную, которая находится за большой китайской ширмой, и зону библиотеки, где можно почитать или поиграть на фортепиано.

Большой парадный портрет Ирены, расположенный в зоне библиотеки, дополняют многочисленные фотографии представителей различных поколений ее рода. Это - память сердца, которая призывает членов семьи быть стойкими и преданными друг другу. Рядом - столовая, где по обеим сторонам стола расположились два больших кресла.

То, что поменьше, с обивкой "под леопарда" принадлежит хозяйке, а массивное, с высокой спинкой, - хозяину дома. Вокруг стола - изготовленные по дизайну Ирены "стулья - овечки", которые как бы символизируют находящихся под защитой хозяев других членов семьи и гостей дома. Шале сориентировано по сторонам света таким образом, что последний луч заходящего солнца падает на камин и словно зажигает в нем огонь. Гостиная - это место, где домашние проводят время вечером, поэтому ее не обязательно делать освещенной солнцем весь день. А вот на выдержанной в стиле французского кантри кухне, где семья завтракает, приятно выпить кофе с первыми лучами восхода.

На втором этаже находится еще один уютный, с большим диваном и мягкими креслами холл. Здесь по вечерам собирается вся семья - кто-то читает, кто-то смотрит телевизор, кто-то вяжет или вышивает. Итерьеры холла и одной из спален выдержаны в стиле альпийского шале: темное состаренное дерево, гобелены, сизалевые ковры, небеленый лен. Общее впечатление дополняют оригинальные светильники из бычьего пузыря. Отдельными штрихами обозначено присутствие эстетики колониального стиля (инкрустированный шкаф из Индии) и Дикого Запада (банкетка, обтянутая шкурой). Спальня, когда-то принадлежавшая бабушке, сегодня напоминает девичью, и, как знать, может быть, когда-нибудь здесь будет жить дочь Ирены.

Легкий, цветочный облик девичьей представляет собой нечто среднее между французским и английским загородным стилем. А белая, с красивыми вышитыми тканями хозяйская спальня выдержана в стиле французского Прованса. Здесь много оберегов из сухих цветов и французских трав. Запахи вербены, лаванды - это своего рода фитодизайн и фитотерапия дома. Рядом с хозяйской спальней большая ванная комната. А покой этого жилища стерегут немецкая овчарка Делли, йоркширский терьер Даша и кот Кузьмич. Вложив в шале всю свою любовь, Ирена словно хотела сказать в назидание своим потомкам: "Любите друг друга и будьте стойки и надежны, как этот дом".

- Ирена, с чего начиналась ваша профессиональная деятельность?

- Как это ни странно, но я начинала не с интерьерного дизайна, а со строительства. Первый дом в стиле шале я построила в начале 1990-х г.г. для себя. Пять лет назад был создан бренд "Chalet & Шале", автором которого я являюсь. Мы сами проектируем, строим и отделываем фасады. При этом занимаемся только стилем шале. По моим проектам были построены такие поселки, как "Парк шале", "Натали - Москва", "Успенские поляны", а также большое количество домов по индивидуальным заказам. Хотя по образованию я не архитектор, а дизайнер, всю архитектурную часть - от поэтажных планов до фасада и отделки здания - я придумываю сама. Переносить все это в реальность мне помогают дипломированные инженеры-конструкторы. Что же касается интерьеров, то у меня в портфолио есть проекты самых различных стилей. Для ландшафтного дизайна привлекаются соответствующие, хорошо зарекомендовавшие себя фирмы, и только для своего дома я делала ландшафт сама. Весь процесс от рытья котлована до декорирования интерьера занимает не менее двух лет и в обязательном порядке сопровождается авторским надзором.

- Вы сказали, что в плане архитектуры стиль шале - исключительное направление вашей деятельности. Чем можно объяснить такое предпочтение, ведь при нынешнем спросе на различные стили вы могли бы заниматься чем угодно?

- В работе, как в жизни вообще, должна присутствовать влюбленность. Я люблю этот стиль, больше десяти лет досконально изучаю его, собираю книги и альбомы. Моим главным спутником во всех зарубежных поездках является фотоаппарат, с которым я облазила не один район в Альпах. Поэтому многое из того, что касается стиля шале, я знаю до мельчайших деталей. Меня просили проектировать дома в другой стилистике, но я не берусь за это. Я занимаюсь лишь тем, что мне нравится. Мой девиз: "Делай, что умеешь, и будь первым".

- С учетом менталитета и образа жизни русского человека насколько стиль шале близок ему?

- Стиль шале по духу нам очень близок. Он уютный, теплый (у нас девять месяцев в году зима и прохладное межсезонье) и экологичный (в нем используется большое количество дерева и много таких приятных на ощупь материалов, как шероховатые штукатурки, ковры, гобелены, шерстяные пледы и т.п.) Наши соотечественники любят уютно посидеть у огня, отдохнуть в кругу семьи, хорошо принять гостей.

Все это приемлет шале. Кроме того, здесь не надо бояться, что дети что-нибудь натворят, ведь испорченная вещь будет казаться еще более старинной. И как бы мы не привыкли носить вечерние туалеты, такой домашний образ жизни нам необходим. Мы очень любим природу и землю. А жизненные ценности, как у президента банка, так и у водителя, одни и те же - семейное благополучие и душевный комфорт.

- При таком углубленном знании предмета вы, конечно, видите все его нюансы. Можно ли сказать, что и Ваши заказчики научились не только отличать швейцарское шале от французского, но и перешли к какому-то определенному стилю отдыха?

- Безусловно. Те, кто строит себе дома в стиле шале, в известной мере единомышленники. У них определенный стиль жизни. В основном это те, кто любит горные лыжи и другие экстремальные виды спорта. Дело в том, что шале предопределяет весьма непринужденный стиль отдыха - без снобистского позиционирования. Хотя бы раз в году они отправляются не на русскую неделю в Куршавель, чтобы себя показать, а туда, где можно побыть наедине с природой, ощутить неописуемую красоту вечного белого безмолвия. И эти люди, конечно, хорошо знают стиль шале, поэтому они ставят передо мной совершенно конкретную задачу: с какими именно характерными признаками той или иной провинции Франции или Швейцарии они хотели бы иметь дом.

- Кто-нибудь обращался к вам с просьбой построить что-то подобное за рубежом?

- Да, и мы активно этим занимаемся. В частности, в настоящее время я проектирую дом, который будет строиться во Франции, в окрестностях Межева.

- А есть ли среди ваших заказчиков иностранцы?

- Для них мы делаем интерьеры. У нас есть уникальные мастера: музейные реставраторы, краснодеревщики, художники. По старинным образцам мы делаем прекрасные реплики мебели, лестницы, паркеты, занимаемся росписью, реставрацией антиквариата, перетяжкой диванов, кресел и т.д. Все это является гарантией того, что наши интерьеры получаются очень красивыми и аутентичными. Правда, такие интерьеры стоят недешево.

- Как известно, в хорошем интерьере всегда присутствует какой-то образ или своего рода идеология. Какая концепция ложится в основу ваших интерьеров?

- Я не приемлю искусственные интерьеры. Они мне кажутся нежилыми и лишенными индивидуальности. Моя концепция в работе с интерьером - это создание родового гнезда, ощущение фамильного наследия. Мне нравятся такие дома, в которых прослеживается жизнь не одного поколения. Поэтому все мои интерьеры разные, в них уживаются предметы различных стилей и эпох. В это плане шале - очень благодарный стиль, поскольку он принимает многое: от сувениров, привезенных из дальних стран, до антиквариата.

- Нередко большую роль в формировании облика интерьера играют личные переживания или воспоминания автора. Связаны ли они у вас, например, с вашими детскими впечатлениями?

- Если говорить конкретно о моем доме, то можно вспомнить известную фразу "Все мы родом из детства". Когда-то моя бабушка по своему проекту построила дачу под Клином. В моих детских воспоминаниях остались та мансарда со старинными гравюрами, где была моя девичья, увитый цветами балкончик, словно вышедший из сказок Андерсена, кресло-качалка. Многое пришло из той поры, многое удалось осуществить, и это для меня большое счастье. Может быть, это восполнение того, чего не хватало в детстве. Все это хотелось воплотить в этом интерьере, чтобы тем, кто будет здесь жить после меня, он помог быть любящими и дружными, сохранить и сберечь семейные реликвии.

- Обращает на себя внимание, что интерьеры комнат вашего шале выполнены хотя и с некоторым сходством, но все же в различной манере. Чем это определялось?

- Это определялось моими ощущениями. Я хотела создать именно такой дом, где все комнаты выглядят немного по-разному. Но, несмотря на это, все они объединены общей идеей: дом как родовое гнездо. Чистоты стиля здесь нигде нет и быть не может. Но в каждом помещении присутствуют элементы стилей, которые, как говорят французы, "можно хорошо поженить между собой". Все, что можно увидеть в этих интерьерах, в принципе, очень нравится мне самой. Кроме того, как дизайнер я работаю дома, где у меня большая мастерская. И приезжающие ко мне домой заказчики могут увидеть своего рода демонстрационный ряд различных интерьеров.

- Вместе с тем, дом, который делается для себя, отличается от того, что проектируется для заказчика, поскольку только в собственном жилище автор максимально может выразить все, что он желает. Не так ли?

- Да, конечно. В своем доме я могу скрупулезно довести до конца любую понравившуюся мне художественную идею. Здесь можно до бесконечности совершенствовать каждую мелочь или самостоятельно создавать какие-то предметы интерьера. Например, бронза, случайно найденная на блошином рынке, потом становится основанием для подсвечника. Но и при проектировании жилища на заказ порой попадаются просто уникальные в видении образа своего будущего дома клиенты. И тогда складывается прекрасное творческое содружество. Так, в настоящее время в "Сосновом бору" мы заканчиваем работу над потрясающим шале, где все получается так, как нами было задумано в дизайн-проекте. Такое воплощение творческого замысла - большая редкость и авторская удача.

- Возвращаясь к вашему дому, хотелось бы поговорить о тех элементах интерьера, которые восходят к русским культурным традициям. Каково ваше отношение к ним?

- Это сложный вопрос. В русских культурных традициях действительно очень много интересного. И в этом доме есть некоторые подобные элементы. Но мне не хотелось его этим перегружать. Иногда меня спрашивают, почему я вместо шале не строю русские деревянные дома. Ответ для меня прост. Нас так долго пичкали русскими избами, самоварами, бубликами-пряниками, матрешками-поварешками, что, наверное, необходимо ото всего этого отдохнуть. Слишком много лет у нас было только это, и ничего другого. Кроме того, подлинно русские интересные вещи сейчас не так просто отыскать. Ведь раньше у нас все, что не было модно, безжалостно выбрасывалось. Мне гораздо проще найти французские, голландские или бельгийские старинные предметы. Правда, кое-что исконно русское мы находим в деревнях, и в моей мастерской можно не что-то лубочное, а подлинное. И мы обязательно будем вводить в интерьеры подобные элементы. Но отнюдь не потому, что "так надо", как это часто бывало в нашей стране в недавнем прошлом.

- Китайская ширма, сундучок из Индии, мелкая пластика с Востока уживаются у вас с европейскими традициями. Наверное, вы любите импровизировать на тему диалога Восток-Запад?

- Думаю, что не только я. Известно, что в английских, французских и других культурных традициях есть "колониальные" признаки. Абсолютно чистый стиль можно встретить только в музее, а в жизни этого просто не может быть. Люди много путешествуют и привозят из поездок понравившиеся им предметы. Купив вещь конкретного мастера, они начинают изучать это направление в искусстве или дизайне, приобретают все новые его произведения. Дом не может не жить жизнью тех, кто в нем обитает. Поэтому интерьер изначально должен быть сделан так, чтобы принимать подобные предметы. И дизайнер, создавая с заказчиком интерьер, может дать хозяину соответствующий импульс, направление. Тогда каждая новая вещь будет обогащать энергетику дома. Вот почему я не люблю вылизанные стеклянно-мраморно-хромированные интерьеры. Там каждый новый предмет будет выглядеть лишним. Хороший интерьер может быть легко видоизменен, "переодет" в новые фактуры, мебель, ковры, текстиль и т.д. Тогда он обновляется, но все равно сохраняет стиль и образ жизни семьи, ее родовую память. А что могут сохранить стекло и металл? Только отпечатки пальцев.

- С каждым пректом вы проживаете довольно значительную часть жизни, и, наверное, по мере его воплощения в нем могут происходить какие-то коррективы?

- Дом, который мы в настоящее время сдаем в "Сосновом бору", занял у меня почти три года жизни. Когда обсуждался проект, моим заказчиком была молодая семейная пара, сейчас у них уже растет сын Егорка. Представляете, какое это счастье для меня. В момент проектирования шале детская только планировалась как некое абстрактное место, а теперь я делаю эту комнату для конкретного маленького обитателя. И он будет здесь жить долго и счастливо и помнить, что этот дом был построен родителями к его рождению.

- Как меняется сегодня отношение заказчиков к людям вашей профессии?

- Считается, что человек, обладающий вкусом, может самостоятельно сделать интерьер. В этой связи возникает вопрос: "А нужен ли вообще дизайнер?" На это есть такой ответ: "Дизайн - это то, что не видит непрофессионал и не понимает, как это сделано". А если он понимает, то это уже тираж, а не искусство. Научить творческому дизайну невозможно, можно лишь дать определенный посыл. Можно подсказать, "натаскать", если хотите, заложить основы профессии. Мой учитель говорил нам: "Много читайте, смотрите широко открытыми глазами, впитывайте и учитесь всю жизнь". Для меня каждый интерьер - это часть моей жизни. Я делаю одновременно не более двух-трех интерьеров, поскольку каждому из них безраздельно отдаю все свои чувства, свою любовь, каждый раз открываю для себя что-то новое и каждый раз хочу сделать что-то необыкновенное. Такие интерьеры поточным образом создавать невозможно. К сожалению, у нас сегодня все-таки больше распространены интерьеры, очень похожие друг на друга. Это высокобюджетные объекты, на которых можно и хорошо заработать, и себя показать. Но они, к сожалению, бездуховны и больше напоминают экспозиции дорогих мебельных салонов, чем частное жилье.

- А чьи работы в области дизайна интерьера вам нравятся?

- Мне нравятся работы Марии Якушкиной, Альбины Назимовой, Анны Муравиной, Елены Шульги, Вероники Блумгрен. Они не тиражируют свои интерьеры. Одна моя коллега как-то сказала в интервью, что "у нас еще пока не очень востребовано то, что мы делаем, но я наберусь терпения и подожду". Вот и я тоже запасаюсь терпением и жду.

- Вероятно, так может говорить человек абсолютно самодостаточный в своей профессии?

- Я думаю, что это скорее имеет отношение к моему стилю жизни. Мне нравится моя профессия, я очень люблю, что делаю. Это и моя жизнь, и хобби. Я так живу, так себя ощущаю и смотрю на мир такими глазами. И я рада, что эта специальность становится престижной. Вместе с тем, я хочу подчеркнуть, что каждый должен профессионально заниматься своим делом. Если интерьер сделан органично и работа дизайнера не бьет своим "я так вижу", если есть ощущение, что он сложился на протяжении жизни нескольких поколений данной семьи, это - высший пилотаж. Можно, как пример, привести многие прекрасные зарубежные интерьеры, где не заметна рука мастера, хотя известно, что это сделано профессионалами с мировыми именами.

- У вас есть возможность сравнивать то, что делается у нас и за рубежом? Насколько это сопоставимо?

- У наших дизайнеров большой потенциал, о них уже не только говорят за рубежом, но и приглашают работать. Я вообще считаю, что у нашей страны великое будущее. На прошедшей недавно специализированной (посвященной только шале) выставке в Лионе у меня были очень интересные деловые контакты, которые подтверждают, что наши дизайнеры выходят на мировой уровень. Кстати, во время одного из своих последних визитов в Москву Филипп Старк сказал, что завидует российским дизайнерам, которые находятся в начале творческого пути и смотрят на мир по-детски, широко открытыми глазами.

- Какой сегодня мейнстрим в нашем загородном строительстве?

- В настоящее время клиенты уходят от красного облицовочного кирпича, выбирая оригинальные штукатурки, вместо площади в 1000 кв.м. предпочитают проекты от 350 до 500 кв.м. На смену трех-четырехэтажным краснокирпичным "дворцам", приходят органично вписывающиеся в окружающую природу одно-двухуровневые дома. Заказчики все больше тяготеют к родовым усадьбам и родовым интерьерам. Ландшафт стараются оформлять в соответствии с нашими природно-климатическими условиями. Стали появляться клубные, в едином стиле поселки. Теперь для клиента, покупающего дом, очень важно, в окружении какой архитектуры ему предстоит жить. Например, шале, которое мы заканчиваем в "Сосновом бору", вошло в первую пятерку самых красивых загородных домов этого района. И вот теперь рядом возводится четырехэтажный домина, который может легко испортить общее впечатление. Поэтому, когда мы проектируем коммерческие дома, то стараемся по возможности застроить целый поселок или хотя бы квартал. Моя мечта - построить в стиле шале клубный поселок. Уже даже есть название - "ШАЛЕ. ПРОДАЖА" (от французской альпийской деревушки Шамони). Все дело за инвесторами.

- Какому загородному строительству, на ваш взгляд, принадлежит будущее?

- Тому, о котором мы сейчас с вами говорим, хотя это, конечно, не только шале. В любом случае это должны быть камерные, уютные, в едином стиле дома (но, конечно, не дома - близнецы) или усадьбы. В отсутствие заборов эти участки станут неотъемлемой частью окружающей природы. Уже сегодня есть поселки, где владельцы не отгораживаются от соседей трехметровыми оградами. Человек не должен думать, сколько у него соток, потому что природа вокруг принадлежит всем. Например, в Альпах люди обычно покупают не более 10 соток. Да больше и не нужно, потому что этого достаточно, чтобы поставить дом, оборудовать место под барбекю и подъезд для машины. И я бы очень хотела, чтобы у нас было так же.